Форум » Фигуристы прошлых лет » Татьяна Анатольевна Тарасова » Ответить
Татьяна Анатольевна Тарасова
Н@стёна:
Ответов - 20, стр:
1 2 All
Н@стёна: «Я однажды подралась из-за своих учеников»
Leno4ka: Татьяна Тарасова: «Звезды на льду» стоят мне слишком дорого» В слякотный ноябрьский вечер мы с Татьяной Анатольевной Тарасовой возвращались с очередной съемки проекта Первого канала «Звезды на люду» За разговором и не заметили, как подъехали к ее дому возле метро «Сокол». Впрочем, так же незаметно пролетел и весь день. Утром, когда я прибежала к ней, Тарасова, собираясь на «Звезды на льду», выбирала наряд, параллельно говоря по всем телефонам , решая проблемы своей заболевшей помощницы-стилиста, которую мы потом подвезли на машине к врачу. Тарасова помогает всем, кто ее окружает. Всю жизнь решает чьи-то проблемы- своих воспитаников, их родителей, знакомых и друзей, учеников своего мужа — пианиста Владимира Крайнева, живущего в Ганновере. За 20 лет дружбы со знаменитым тренером мне не раз приходилось брать у нее интервью. И вот- новая встреча. Мы начали с обсуждения того, что увидели на льду- именно это больше всего сейчас волнует Татьяну Анатольевну. -Со съемок выхожу опустошенная, мне они очень дорого стоят — трачусь эмоционально и физически. Мне тяжело судить конкурсантов, я их всех очень люблю. Стараюсь быть объективной. Мне нравится, что ребята преодолевают себя, учатся все больше и больше. И никто не хочет без боя покидать проект . — Сегодня, кажется, все встали на коньки… -Да, вся страна встала на коньки. А если еще не встала, то хочет встать. Зрителей прибавляется, а люди, которые не смотрели, или пропускали первые передачи, теперь неотрывно их смотрят. Меня тысячи людей спрашивают:» А я могу там кататься? А я? А я?» И я всем отвечаю:» Конечно!» Потому что возможности человека безграничны. Возможно все! -А ведь несколько лет назад, в начале перестройки, был жуткий спад интереса к фигурному катанию. -Спад интереса объяснялся тем, что ни один телеканал не показывал фигурное катание. А на соревнованиях мы не проигрывали. У наших фигуристов были очень высокие достижения на протяжении всех чемпионатов. Но экран был заполнен совершенно другим. На поверку же оказалось, что ничто не может заменить фигурное катание, потому что оно — настоящее. Я горда тем, что ко всему этому имею самое непосредственное отношение. Народная любовь к фигуристам была всегда. Вспоминаю первые турне по Сибири, которые проходили более 30 лет назад. Зрители на открытых стадионах бросали на лед, засыпанный снегом, красную герань, специально для нас выращенную на подоконниках (цветов же тогда было не купить). Эту срезанную герань никогда не забуду. Нас всегда любили, и , видимо, есть за что. Мы прославляли свое Отечество. -Татьяна Анатольевна, как выдумаете, почему больше всего великих фигуристов именно из России? Ни в одной стране мира нет столько чемпионов, как у нас. -Ну, есть еще Соединенные Штаты Америки, там тоже много великих чемпионов, с тех пор как туда приехали русские тренеры. За последние 20 лет они укрепили позиции американцев и японцев, которые тоже работают с русскими тренерами. Русские -очень талантливая нация. У нас большая страна, где очень много талантливых людей, вот только разбрасываться ими не нужно. Их надо собирать и множить. Знаете, как спрашивают: «Как живешь?» «По таланту». К талантливым людям надо относиться с особой бережливостью. Потому что талант движет всем миром. У нас много одаренных детей и не хочется их растерять. Был тяжелый отрезок времени, когда очень многие тренеры уехали за рубеж и работают теперь в чужой стране в 10 раз активнее. Конкуренция выросла, но мне кажется, что новое тренерское поколение начинает набирать обороты. Я вообще люблю таланты, люблю все новое и стараюсь идти вперед, не оглядываясь назад. В наступающем году 13 февраля мне исполняется 60 . Нужно бы немного сбавить скорость. Но тренерское дело для меня — любимое. Вообще, это большое счастье, что есть дело, которому служишь всю жизнь. -Вы, наверное, проводите на льду по 24 часа в стуки? -В нашей профессии все трудоголики. Но вопрос — сколько надо работать — не стоит. Одному человеку требуются 5 часов работы, другому 8, а третий за час все может сделать. Трудолюбие — это базовая ценность, но не оно все определяет. Без таланта ничего добиться нельзя. -А как вам кажется, в каком соотношении находятся трудолюбие и талант? -Чутье к профессии- оно либо есть, либо его нет. А остальное все зависит от трудолюбия. Его в лавочке тоже не купишь. -Ваш отец, великий тренер Анатолий Тарасов, оказал на вас сильное влияние? -Я папу всегда вспоминаю с благодарностью. Родители дали мне профессию, как, впрочем, и саму жизнь. Ведь все идет от семьи. Я всегда видела перед собой потрясающий пример фантастического служения профессии, который подавал отец. И для меня было важно в первую очередь не опозорить его. Получилось, слава Богу. Да и мама мной довольна. -Татьяна Анатольевна, вы начали работать тренером очень рано, в 19 лет. Тогда вы могли предположить, что вас ждет? -Я жила с гениальным человеком под одной крышей, в двухкомнатной квартире, в которой до сих пор и живем , и видела, как нужно отдаваться своему делу. Поэтому в юности у меня никаких иллюзий не было. Я начала работать с 19 лет, и эта работа окрасила всю мою жизнь. С самого первого дня иду на тренировку всегда с одинаковым чувством счастья. Вообще же на коньки я встала в 5 лет, и с этого возраста старалась добиваться какого-то результата. Мне повезло — я начала этой профессией заниматься очень рано и всегда занималась ею довольно успешно. Очень благодарна тем родителям, которые привели ко мне своих детей. Думаю, никого из них я не расстроила и не подвела. Потому что все дети, которые были отданы мне — Таня Войтюк, Ира Моисеева, Андрюша Миненков, Люда Суслина, Саша Тихомиров, — все обрели себя, обрели профессию, все они люди грамотные, умеющие читать музыку, и способные работать до бессознательного состояния, до полусмерти. И следующее поколение — Ира Роднина с Сашей Зайцевым, Наташа Бестемьянова с Андрюшей Букиным, Марина Климова с Сережей Пономаренко, Оксана Грищук с Женей Платовым, Илья Кулик, Леша Ягудин, зарубежные спортсмены -Барбара Фузар-Полли с Маурицио Маргальо, Саша Коен,Шизука Аракава, Джонни Вейер — все -все- все мои ученики работали также. -А что вы думаете про такую вещь, как везение? -Везет только сильным. Я так считаю. -Но в спорте бывает, что и сильным не везет. Взять, к примеру, Марию Петрову и Алексея Тихонова. Ребята рвутся к победе, очевидно, что они одни из лучших, но всякий раз что-то мешает им стать первыми. -Они действительно — одни из лучших. Два раза выигрывали чемпионаты мира и Европы. В этом году они тоже были лучшими, но не повезло. Я считаю это большой несправедливостью. Если бы это были мои спортсмены, я бы их не выпустила на церемонию награждения. И пошла бы на скандал. Судьям должно быть стыдно. Потому что судить надо честно. И отвечать за свое судейство во время соревнований, а не потом. Вот и все. Да, был бы скандал, ну и что? Скандал был бы честный. С нашей стороны — честный. А несправедливость судей была вопиющей. -Татьяна Анатольевна, а вам ведь тоже всегда было нелегко, приходилось долго бороться и утверждать свой стиль, свое направление. Помнится, как вас не понимали, клеймили. Потом западные импрессарио увели у вас артистов, бывших фигуристов, катавшихся в вашем шоу «Все звезды». Ругали за то, что вы живете в Америке. Лед не давали в России, с катков выгоняли. А вы все простили и забыли? -Я не хочу об этом даже вспоминать. Ничего не помню. Я просто живу. А если я что-то придумала, и у меня это взяли — ну и на здоровье. А как можно жить во зле? Я живу настоящим и будущим. Хочу, чтобы моя мама- ей 88 лет- и все мои близкие были живы и здоровы. Это для меня сейчас самое главное. -Вы своих бывших учеников, «тарасят», часто вспоминаете? И чему они в свою очередь научили вас? -Они меня научили терпению. Предоставили в мое распоряжение свой талант, о котором они, может быть, и не знали. И свою красоту. Я их, конечно, вспоминаю. -Они вам часто звонят? -Нет, мы все заняты, и, слава Богу. Вот будет мне 60 лет и я думаю, что они ко мне все придут. Надеюсь, что я в их жизни что-то значу. Вне зависимости от того, в каком проекте принимаю участие. -Татьяна Анатольевна, у вас в жизни было все — от роз до шипов. Благодаря чему вам удавалось все время быть на высоте? Что вам помогало? — Я всегда придумывала что-то новое. В моем распоряжении всегда был очень большой талант. И я делала все для того, чтобы этот талант раскрыть.
Н@стёна: Тарасова Татьяна: "Я прожила в такой любви каждый день!" Её называют великим тренером. В искусстве подготовки победителей заслуженный тренер СССР Татьяна Анатольевна давно встала на одну ступень со своим отцом - Анатолием Тарасовым - старшим тренером хоккейной команды ЦСКА, выигравшей три Олимпиады. Когда-то отец сказал ей: «Ты - неквалифицированный тренер». Но имена ее учеников сами говорят за наставника: Ирина Моисеева и Андрей Миненков, Наталья Бестемьянова и Андрей Букин, Ирина Роднина и Александр Зайцев, Марина Климова и Сергей Пономаренко, Оксана Грищук и Евгений Платов, Илья Кулик, Алексей Ягудин, Шизука Аракава. Ее искусство несет радость, она сама – невероятный задор и оптимизм. Еще Татьяна Тарасова это земное воплощение огромной любви к окружающим ее людям и своему делу, без которого «просто не жить». На телеканале «Культура» 17 февраля в 21:05 смотрите программу «Линия жизни» с участием Татьяны Тарасовой, ее близких, учеников и друзей. Татьяна Анатольевна рассказывает о своем детстве, своем пути в тренерской профессии, о воспитанниках и планах на будущее. Программа приурочена к юбилею Татьяны Тарасовой, который она отметила 13 февраля. Татьяна Анатольевна Тарасова, заслуженный тренер СССР: Спасибо за то, что вы меня позвали. Я так счастлива, что здесь сидит моя мама. Ей - 87 лет. Мне повезло, что у меня есть мать, которая может сказать и сказать строго. Моя мама мне всегда очень строго говорит. Здесь присутствует моя сестра Галя, мои близкие, мои первые ученики, на которых я ставила свои страшные эксперименты – Ира и Андрей (прим. ред. – Моисеева и Миненков). Это - одна линия жизни. А есть еще мой муж - Владимир Всеволодович Крайнев, которого я очень люблю, и с которым я прожила уже очень длинную жизнь. Это друг, наш товарищ, это человек, которого любил отец (прим. ред. - хоккейный тренер Анатолий Тарасов) и говорил ему «Вовка», а у него есть друзья: Женя и Наташа Баранкины, Жора Праздников. Жора - Вовин друг из Петербурга, из Ленинграда, профессор, академик. Лена Водорезова, на чьем катке и с чьими детьми я потихоньку успокаиваюсь. Я хожу к ней каждый день. И Саша Митта, чей фильм «Гори, гори, моя звезда» я недавно смотрела, спасибо за него тебе большое. И все сегодня здесь. Нам с Галей жилось в детстве очень хорошо, потому что родители как-то нас не очень ограничивали в том, что мы делали: хулиганили мы, или мы читали, или мы отдыхали, или работали. Глядя на папу и на маму, мы, конечно, трудились и работали как сумасшедшие. В четыре года на меня одели коньки, потому что папа был недоволен, что родилась девочка. Он хотел, чтобы был мальчик-хоккеист. Папа стал меня возить на каток. На каток меня возили не долго, так как с шести лет я сама стала ездить. Тогда было совершенно другое время. Детство было прекрасное, счастливое. Родители друг друга любили, все болели за папу, а у папы были без конца сборы. Когда он к нам врывался, то сажал меня (Галю никто не трогал – она все время читала) на велосипед. Еще я бегала какие-то немыслимые кроссы. Меня гоняли с утра до ночи по нашему двору, для того чтобы я становилась сильнее. Тогда не было никаких кроссовок. Зимой в легких тапочках я проделывала с утра приблизительно пять-семь километров. Все это происходило до тех пор, пока я не стала серьезно заниматься спортом. У нас была прекрасная компания: Сережка Четверухин, Саша Веденин. Мы были в одной группе с Милой Пахомовой. Мы с Милой были не очень способные, другие были лучше, но мы все равно ходили на CЮП (стадион юных пионеров). Это было наше место. Мы это очень любили. Вдруг в один прекрасный день я поняла, что я не могу без этого жить. Я это очень хорошо помню, потому что в этот зимний день шел большой-большой снег, и я поняла вдруг, мне было тринадцать лет, я поняла, что я еду. Не просто меня учат, а я понимаю, что я делаю. Вот с этих пор, наверное, с этого дня, я полюбила это навсегда. Потом я сразу стала себе ставить программы. Никто меня не просил, а я стала какую-то притаскивать музыку. С Милой Пахомовой мы все время ставили себе какие-то программы. И первые постановки я производила на себе. Какие-то там немыслимые шаги, зубцы, повороты. Я поняла, что я это обожаю, что я без этого не могу, что я буду там с утра до ночи. Я перевелась в школу рабочей молодежи № 18, где и познакомилась с выдающимися сегодня кинематографистами: Никитой Михалковым и Колей Бурляевым. Вот такой у нас был класс. Мы в основном в кино ходили. Но я перевелась для того, чтобы два раза в день тренироваться. Маме об этом не сказали. Галя работала в школе и все документы забрала. Каталась в паре сначала, царствие небесное, с Сашей Тихомировым, была чемпионкой страны среди юниоров. Потом каталась, царствие небесное, с Жорой Проскуриным, которого уже нет с нами. Мы с первого раза были шестыми на чемпионате Европы, выступали в Москве. Мало народу попадало на чемпипонат Европы. Это меня выделяло. Папа мало смотрел соревнования, а мама и Галя, конечно, были поглощены и смотрели. Папа занимался своей работой, и мои успехи (четвертые места), а папа говорил, что за второе место у них увольняют, его мало интересовали. Иногда он так смотрел, когда мама ему говорила, но… Он главное понимал, что нужно работать, нужно тренироваться очень много. На следующий год на чемпионате Европы мы были четвертыми. Поехали первый раз в Америку. Это был 1965 год. Вообще мы туда добирались двое суток. Мы летели, и где мы только не останавливались, и везде у нас были широко открытые глаза. Прилетели в Колорадо-Спрингс. Там красота такая, что когда я побывала там два года назад, я не могла никак там находиться и вспомнала, как я там была в первый раз. Это красивейшие горы. Это чемпионат мира. Мы приехали за тридевять земель. Вообще ничего не видели. Когда мы увидели эту картошку, которую сейчас продают в «Макдональдсе», то мы просто ошалели. И вся команда говорила мне, потому что я была такая бойкая: «Таня попроси, чтобы кетчуп дали». Потому что мы не знали, что такое кетчуп. Все были очень радостные, творческие, заряженные. Стали ходить на чужие тренировки, смотреть, понимать, как надо, как другие, как мы, как они, в чем разница. Почему я так рано начала заниматься тренерской работой. Потому, что в 19 лет я довольно прилично выломалась. До сих пор я хожу с этой травмой. Я была очень эмоциональная девица, мы с Жорой выиграли после чемпионата Европы Универсиаду. Она не является центральным соревнованием, ее даже никто не помнит, и практически никто не знает из уважающих себя спортсменов. Но мне показалось, что это просто конец света, потому что мы с Жорой там были первые. На круге почета я не заметила, что была положена резиновая дорожка. В каком я была вообще состоянии, если я не видела, что резиновая дорожка тянется через весь стадион. Я на нее наехала, навернулась, и выбила себе одну руку, плечо. Привычный вывих. Тридцать три раза она, слава богу, вылетала, и с операцией и без операции. И другую руку тоже сломала. На этом моя карьера закончилась, и с 19 лет я начала работать. Конечно, это было очень большое потрясение. Я помню, какая горечь, как мне было тяжело, плохо, как я хотела идти бросаться под трамвай, только понимала, что очень мама будет расстраиваться и очень некрасиво. Папа сказал, что нужно заниматься делом, работой, и что «Если тебя кто-нибудь позовет, то ты иди тренировать, возьми маленьких детей, и потихонечку, образования у тебя нет, но ты все-таки старайся!». И я начала с тех пор стараться. Моисееву с Миненковым мне дали, когда им было 11 лет. Они были такие же красивые, как сейчас, и мне сразу было понятно, что они будут чемпионами. Андрей Миненков: Наша группа называлась «Тарасята». Мы даже стенгазету выпускали с таким названием. Я хотел бы обратить внимание вот на что: конькобежцы, хоккеисты, другие виды спорта - очень много прозвучало всяких жалоб на судьбу. Перестройка, такая сложная ситуация в стране, и поэтому нет медалей, поэтому все развалилось, руки опустились. А фигуристы с другой планеты что ли? Так же развалилось практически всё. Но сколько лет мы не смотрим: 2-3 золотых медали с чемпионатов Европы, мира и олимпиад фигуристы привозят. Я все время думаю, в чем секрет-то вообще? А в том, что есть такие тренеры, как Татьяна Анатольевна Тарасова. Татьяна Анатольевна Тарасова: Они доверились мне. Я на них училась. У них до сих пор ноги болят. Я была свидетелем на их свадьбе. И они уже тоже живут 25 лет. Конечно, я хотела пойти в институт театрального искусства. Я хотела учиться на балетмейстерском отделении. Но мой папа не хотел, чтобы я училась. Он сказал, что у нас в семье артистов не было. Я была направлена сразу в институт физкультуры, который я, сами понимаете, не полюбила. Училась там практически, даже стыдно сказать, 17 лет. Потом съела собака зачетку, всю, целиком. Меня исключали. Потом, когда я уже встретила Крайнева, мне уже было, не помню, сколько лет, может 31 год, мы поехали знакомиться с его бабушкой, которая была больна, в Кишинёв, и первыми словами бабушки после инсульта были: «Какое у тебя образование?». Я сказала: «Татьяна Осиповна, понимаете, я все время на работе, у меня успехи есть, а образования – нет». Она сказала: «Человек без образования, это не человек, а скотина». Мы долго смеялись, и пришлось мне в этот год, чтобы не расстраивать Вовину бабушку, все сдать. Когда я вышла из института, то рухнула с лестницы, оторвала себе все каблуки. Так начался этот путь. А путь это какой? Я всегда стремилась, чтобы у меня было больше льда. Больше льда в Москве мне не давали. Потому что я хотела работать по десять часов. Мой папа говорил мне, «если ты будешь работать столько, сколько Станислав Жук (Жук работает по восемь), и ты пришла и работаешь тоже по восемь, кому ты нужна? Ты должна работать по шестнадцать, как ты их будешь догонять? Ты ночью не спи, вставай упражнения придумывай! Уже все работают, Чайковская работает. Кому ты нужна?» Я говорю: «Папа, дай, пожалуйста, упражнения, у тебя очень много упражнений». Я очень увлекалась общефизической подготовкой, особенно на песке любила упражнения. Он говорит: «Ты - неквалифицированный тренер». А у меня уже все в призерах. «Я тебе упражнения не дам. Пожалуйста, на три твоих - одно мое». Обмен этот не получился. Я хотела, чтобы больше было льда для того, чтобы я больше могла работать с каждым. И в принципе меньше десяти часов я никогда не работала. Сейчас, последнее лето, работала по восемь. У нас очень хорошая профессия, но, в общем-то, тяжелая. И, конечно, муж терпел мое отсутствие. Владимир Всеволодович Крайнев познакомил меня, к моему счастью, с совершенно другим кругом людей и ввел меня туда, но все-таки я продолжала работать, я сопротивлялась тому, чтобы сесть дома. У нас потом были и скандалы, и какие-то разногласия, но я не могла сесть дома, хотя я обещала, но я не хотела. Я не могла без этого жить. Если последние годы я была в Америке, то до этого я была годами в Томске, в Омске, в Череповце, в Челябинске, были там, где поезд останавливается на три минуты. Вся жизнь так. Адреналин у бортика просто выскакивает из тебя, и если этого не происходит, то они (прим. ред. - ученики) и не катаются. Ты чувствуешь их, а там, у борта, конечно, стоишь, работаешь. Потом уже были Наталья Бестьемьянова с Андреем Букиным, в которых я влюбилась совершенно. Она скакала, как сумасшедшая, по всей площадке, и мне так нравилось, что она делает. Мы повторяли по десять, по пятнадцать раз одну часть. Эти танцы только появились. Мы их и так и сяк, постарались выучить английский, старались что-то по-своему сделать. И у нас получилось! Были всегда страшные соревнования, соперничество, просто глаза наливались кровью. Всегда казалось, что обидели. Всегда мы побеждали очень тяжело. Но побеждали всегда наголову. Они остались в истории. Я тогда знала, что их будут помнить. Талант он же всегда виден в каждой области. Лена Водорезова. Какое удовольствие мы тогда получили. Мы вообще тогда не видели, чтобы женщина так каталась, чтобы она летала! Она прыгала, как кузнечик, она вращалась со скоростью света! Какие у нее сейчас дети, просто прелесть. Потом Марина Климова и Сергей Пономаренко обратились ко мне. Это были первые чужие. Это было очень большое соперничество с Бестемьяновой и Букиным. Они еще были не готовы стать великими, стать на это место. В общем, так получилось, что, когда Наташа с Андрюшей закончили, то Букин позвонил мне: «Вы должны взять пару и подготовить ее к олимпийским играм». Я говорю: «Хорошо, что ты мне работу нашел!» А потом позвонил Пономаренко, и я решила, что если они так просятся, то я их возьму. Я была уверена, что именно они должны быть олимпийским чемпионами. Они выиграли тяжелейшую Олимпиаду. Это был мой первый опыт: взять людей других, чужих. Мы выиграли Олимпиаду, но 99% было за то, что мы должны были ее проиграть. А меня даже в команду не взяли. Я сама прилетела, просто купила билет и прилетела в команду. Может, мне везет на Олимпиадах с тех пор, как я там крестилась после победы Климовой и Пономаренко? Так начали ко мне обращаться чужие спортсмены. Меня всегда за это очень ругали. Меня это совершенно не волновало. Я старалась каждую пару изменить и добавить то, что я считала нужным. И сделать так, чтобы они были на голову выше. Александр Митта, кинорежиссер: Так ее все любят, потому что у нее самое большое сердце, которое я только знаю. Татьяна Анатольевна Тарасова: Еще было 14 лет моего ледового театра, потом я его потеряла. И в это тяжелое время меня взял Илья Кулик. Это был неслух. Он был одиночник, эгоист. Они все должны слушать только себя. И с Лешей Ягудиным была целая жизнь. Он в меня верил и говорил: «Делайте со мной, что хотите». Такого грандиозного таланта, который дан ему мамой, кроме этих ног, такого острого ума, такого здоровья, такой быстроты, нет ни у кого. Ему десять раз скажешь, он десять прокатает, пятнадцать – значит, пятнадцать, три – три. Он меня слушался. Он всегда очень нежен. Самые счастливые дни в моей жизни: когда мама с папой справляли 50 лет супружеской жизни, и когда я вошла в темный зал, люди меня узнали, и весь зал стал подниматься, потом стали потихонечку включать свет. Я поняла, что я что-то такое делала, что в душе у людей есть ответ на эту работу. Я им очень благодарна. Последнее слово: я не хочу это терять, я очень это люблю - свою работу, я очень счастливый человек, я прожила в такой любви каждый день! (По материалам программы "Линия жизни").
Н@стёна: Линия жизни ("Неделя Дона") "Я не боюсь потерять учеников. Пусть они боятся потерять меня...", - заявила в интервью журналистам знаменитый тренер Татьяна Тарасова. Юбилей Татьяны Тарасовой - это грандиозное ледовое шоу, в котором Примой была она сама, сильная, непредсказуемая, человечная. В этот день на лед вышли и ее ученики - фигуристы и многочисленные друзья - Владимир Спиваков, Валентин Гафт, Галина Волчек и другие. За 37 лет тренерской работы в "кузнице чемпионов" Татьяны Тарасовой заслуженного тренера СССР и России, была выкована 41 золотая медаль чемпионатов Европы, мира и Олимпийских игр. Среди ее учеников олимпийские чемпионы Ирина Роднина и Александр Зайцев, Наталья Бестемьянова и Андрей Букин, Марина Климова и Сергей Пономаренко, Оксана Грищук и Евгений Платов, Илья Кулик, Алексей Ягудин, чемпионы мира Ирина Моисеева и Андрей Миненков, Барбара Фузар-Поли и Маурицио Маргальо (Италия), Шизука Аракава (Япония), серебряный призер мирового первенства Саша Коэн (США), чемпионы мира среди профессионалов Майя Усова и Евгений Платов. Завистники приписывают успехи Тарасовой ее умению переманивать у других тренеров талантливых учеников и добиваться успеха, что называется, на всем готовом. Питомцы Татьяны Анатольевны объясняют свои успехи ее фанатичной верой в учеников и "нечеловеческой" требовательностью. Это досталось ей в наследство от отца, знаменитого тренера российских хоккеистов Анатолия Тарасова. 17 февраля на канале "Культура" выйдет программа с ее участием "Линия жизни". В программе она рассказывает о своем детстве, об отце -легендарном тренере Анатолии Тарасове, о своих учениках, о ледовом балете. "Влюбленность в своего ученика для меня непременное условие. А как иначе? Ты растишь его, балуешь, опекаешь, как своего ребенка", - говорит Татьяна Анатольевна. Неделя Дона (Ростов-на-Дону) (20060), №07, 15 февраля 2007
Н@стёна: День тренера Он складывается по-разному, но всегда превращается в бесконечную гонку. Тренеры одиночников встают обычно в шесть утра, потому что заведено неведомо кем и когда — с семи у одиночников тренировка, тренеры пар и танцоров появляются на катке позже, но и уходят позже. Приходит тренер на работу, переодевается во все зимнее (если даже на улице лето), раньше в валенки и шубы, а сейчас во все надувное и поролоновое, становится похожим на шар, надевает коньки—неважно, сколько тренеру лет — и идет на лед вместе со своими учениками. Только так и не иначе начинается день у любого тренера по фигурному катанию. Я, например, много лет начинаю работу в девять тридцать. Первая утренняя тренировка — занятия с парами. Два часа урок, пятнадцать — заливка пьда и снова два часа, теперь уже с танцорами. После утренней тренировки приблизительно три часа перерыв. Наступает вечер, и опять пары, потом танцоры. Так до десяти — раньше не получается, чаще задерживаюсь. В трехчасовой перерыв надо не только пообедать, но еще успеть с массой дел, казалось бы не связанных с твоими прямыми обязанностями, но неизбежных: поездки спортсменов, питание, медицинское обследование и даже учеба ребят — в школе, институте — тоже забота тренера. Часто надо ездить на примерки, когда шьются новые костюмы для твоих спортсменов. А если сложить число учеников и костюмов, которые им шьются (это очень важное дело и нельзя его никому доверить), то получается, что я сижу в Доме спортивной моды месяцами. Так проходят дни, недели, а теперь уже, можно сказать, и годы. В любой семье, где один из супругов тренер, самым глазным невольно становится его работа, так как семья, никуда не денешься, начинает жить в режиме тренировок, сборов, соревнований. Муж в гости без меня идти не хочет, в кино не пойдет. Он может поехать на концерт, так как это ему надо по работе. Но обязанности хозяйки на мужа я перекладывать не могу и не собираюсь. Да и вообще как-то странно представить Володю — известного пианиста — за уборкой или готовкой. Но обедать надо, и вообще в доме, учитывая мои отлучки, должны быть запасы еды. Я приезжаю с тренировки, ставлю на маленький огонь огромную кастрюлю супа и ложусь спать, заведя будильник. В два часа ночи встаю, иду снимать кастрюлю с огня. Вот у меня уже готов и бульон. Утром я его заправляю. Котлеты или отбивные я готовлю в таком количестве, как небольшая заводская столовая к обеденному перерыву, и так же, как в столовой, они все съедаются за день — у нас дома всегда бывает много людей. Хотя я по наизиости рассчитываю, что Володе обедов хватит недели на две. Конечно, совмещение в одной семье наших с мужем профессий, связанных с постоянными разъездами, немыслимым расписанием, требует от членов семьи доброжелательного отношения друг к другу. Нам помогает то, что у нас одинаковые характеры. Володя, как и я, уживчивый и отходчивый человек. Нам не надо друг другу объяснять свои поступки. Он понимает меня моментально. Человек с тонким, хорошо развитым вкусом, Володя помогает в работе и мне. В Москве я не пропускаю ни одного его концерта. Очень нервничаю, когда он играет. Просто колотун бьет. Внимательно слушаю, сколько аплодисментов, считаю, сколько «бисов». А я не помню концерта, чтобы его не вызызали еще и еще... Слушаю, как и кто его поздравляет. Уши у меня вырастают до необыкновенных размеров. Мне очень стыдно, но как же иначе? Я всегда и во время и после выступления своих учеников очень внимательно слушаю аплодисменты зала. Всегда их тщательно взвешиваю. Зала видеть я не могу, не могу на него отвлекаться, но слушаю его с первой же секунды... На сколько "больше аплодисментов у меня, чем у других? Где они теплее, где равнодушнее? Да, бывают и равнодушные овации. Иногда вместо аплодисментов наступает пауза, мертвая тишина, порой она дороже любых криков. Нет, я ничего не вижу, но дыхание зала ощущаю, как свое. Зал меня вывести из себя или раздражать не может. Публика, если оча не принимает программу, в этом не виновата. Наверное, ужасно обидно, когда освистывают твой труд. За все время моей тренерской работы я, к счастью, подобного не испытала. Аплодисменты — это же точная оценка твоей работы. И у Володи, и у меня. В гости я ходить люблю, но мне это делать нелегко. Сложностей возникает немало, и прежде всего у хозяина, когда гость ввали-ваеся в дом ближе к полуночи. Все уже пьют чай, а ему надо разогревать еду. Но если устроишь себе праздник и сходишь вечером к друзьям, потом отправишься на следующий день к другим, то к третьим уже выберешься не скоро. Нельзя выбиваться из ритма, ведь вечером полагается готовиться к утренней тренировке, посидеть, записать план, просто продумать, как ее завтра построить. Многие тренеры днем спят. Хотя бы пятнадцать минут — полчаса. Это дает силы на вечернюю тренировку. Когда идет какой-то интересный спектакль и пропустить его невозможно, я ухожу в театр, оставив ребятам точное задание на весь вечер, но удовольствия от спектакля я получаю меньше, чем остальные зрители, потому что, целиком дозеряя ребятам и даже зная, что с ними мой помощник, мой ассистент, отличный молодой тренер Светлана Львовна Алексеева, мне кажется, этот вечер для спортсменов прошел зря, и ничего они на льду не делали. Бегаю в антракте звонить на стадион Светлане Львовне. Кто пришел? Кто не пришел? Как тренируются? В разгар сезона на какой-то из ряда вон выходящий спектакль (прежде всего балет) беру их с собой, но мучаюсь не меньше, так как смотрю на сцену, а вижу пустующий лед на СЮПе. Хотя разумом понимаю, что вечер, проведенный на хорошем спектакле, порой дает спортсмену не меньше, чем хорошая тренировка. Хотя сильным ученикам необходимо давать время для самостоятельных тренирозок — это вырабатывает у них очень важные навыки, а у тренера всегда найдется работа на льду, не все же могут работать самостоятельно, но я живу в постоянном страхе, чтобы ничего не прошло мимо моих глаз. Если я пропустила День, то у меня создается впечатление, что я не появлялась на кат'гге два дня, так как ежедневно проходит две тренировки. Заболеть и пропустить три дня работы — катастрофа. Пропустить неделю — просто страшно об этом подумать! Поэтому Тренер старается не болеть. Так работаю не только я, так работают все тренеры. За много лет я ни разу не была а отпуске положенных 24 дня. Две недели, вот и весь отдых, Первую неделю я отсыпаюсь. Сплю столько, что теряю человеческий облик. Семь дней не открываю глаз, встаю только на завтрак, обед, ужин. Если отдыхаю на побережье, бывает, что в первую неделю моря не вижу. На вторую неделю отпуска меня начинает мучить страх, что время идет, скоро сезон начнется, а у меня еще ничего не готово. Ни одной программы. Достаю из чемодана магнитофон. Начинаю слушать музыку, привыкаю к ней, вживаюсь в нее, возникают образы будущего танца, что-то уже придумывается конкретно, а движениях. Отдыхая, незаметно перехожу в работу. Насколько я знаю, так проводит отпуск любой тренер в фигурном катании.
Н@стёна: Мой талисман — черепаха Зачем человек пишет книгу? Тем более автобиографическую? Должно быть, он считает, что ему есть чем поделиться с людьми, он хочет на своем примере убедить их в чем-нибудь или, наоборот, от чего-то предостеречь. И, наверно, садиться за такое дело надо в преклонном возрасте. Конечно, я еще этого возраста не достигла, но все же о своих годах думаю, как о зрелых. Жизнь в большом спорте так прессует время не только у спортсменов, но и у тренеров, что порой кажется, с каждым новым поколением учеников ты прожил еще одну жизнь. Я не берусь никого предостерегать, тем более поучать, просто пришел час рассказать о моем фигурном катании, как я его понимаю, чувствую, как я на него смотрю. Очень многое изменилось в моем виде спорта, виде, которому я отдала почти тридцать пять лет. Написав эту цифру, вижу, что даже без оговорок мой срок пребывания в фигурном катании совсем не мал. Всякая книга воспоминаний, естественно, разговор о себе. Очень трудно уберечь себя от самовосхвалений. Я старалась, как могла. Большую часть книги я посвятила людям, с которыми вместе работала, с которыми дружила, с которыми соревновалась. Я рассказываю о тех, кто мне дорог, кто помог мне даже одним только присутствием рядом. Я сознательно не стала говорить о многих известных советских спортсменах, которые не были моими учениками. О них написаны или будут написаны книги, и они сами и их тренеры смогут, конечно, лучше, чем я, рассказать о себе. Книга уже готова, лежит передо мной, и, придирчиво перечитывая ее, я глубоко убеждена, в ней я не отступилась от истины. Фигурное катание — вид спорта, в котором много субъективизма, и найти «золотую середину» здесь непросто. Мне не раз приходилось проигрывать тогда, когда я считала своих учеников сильнейшими. Мне не раз приходилось доказывать, что программам, которые не приняты не только зрителями, но и судьями-профессионалами, принадлежит будущее, и поэтому то, что истина для меня, для кого-то, может быть, наоборот. Но я не ставила себе целью написать учебник по фигурному катанию. Для любителей спорта фигурное катание всегда будет ассоциироваться с блеском льда в лучах прожектора, нарядными костюмами и приветственными жестами перед камерой. И в этом нет ничего плохого, прекрасно, когда в дом приходит праздник. Но в моей книге праздника мало, потому что я рассказываю о своей жизни, а она, как и у всех, складывается из будней. Как любой человек, который в силу своей профессии постоянно находится на виду, я вызываю к себе определенный интерес. Может быть, некоторым кажется, что у меня нет больших проблем. Но не надо забывать, что тренеров обычно показывают по телевизору в минуты триумфа, а минут этих очень мало. Хотя, казалось бы, не мне жаловаться — и все равно их мало. Награды и почести приходят после больших побед, разочарований, обид, слез (я ведь женщина-тренер), радостей находок и открытий, но прежде всего после огромного труда. Профессия тренера — трудная профессия. В ней тратится много сил, много нервов, но тот, кто ею занимается, не может уже от нее отказаться, кем бы он ни работал: тренером сборной или детской спортивной школы. Ни у кого нет такой большой семьи, как у тренера. Ведь все ученики, по сути дела, его родные дети. Может быть, моя книга поможет привлечь молодежь в нашу профессию, где дефицит специалистов всегда был острым. Что помогает мне не оставлять этот нелегкий труд, нескончаемый подъем? Что заставляет меня всегда и везде быть тренером, воспитателем? Наверное, любовь к ученикам. На ней держатся отношения, которые всегда напряжены. Наверное, помогает и врожденное любопытство: что ожидает меня на следующей ступеньке? Но и воспитанное с детства отношение к труду, отношение к делу, за которое взялась, прежде всего. А главное, что поддерживает меня в самые трудные минуты,—это патриотизм. Победы моих учеников — победы нашей страны, нашего строя, нашего образа жизни. В спорте невозможно быть всегда первым, но стремиться к этому ты обязан. Заслуженный тренер СССР Татьяна Тарасова Мой талисман — черепаха Я никогда не верила в приметы. Да и не приняты были в тe времена, когда я выступала, всякого рода амулеты. Но вот мы с Жорой (моим последним партнером Георгием Проскуриным) стали ездить на чемпионаты мира и Европы, и я обратила внимание, что девочки в раздевалке сидят кто с куклой, кто с плюшевой собакой, короче, каждый что-то в руках теребит... А у меня ничего не было. Никаких счастливых примет. Я знала только, что ботинки всегда начинаю шнуровать с левой ноги, но это получалось совершенно автоматически. И если я вдруг проверяла себя, не перепутан ли порядок шнуровки, то всегда успокаивалась, убеждаясь, что магическое воздействие на руки остается незыблемым. Даже если надевала вначале правый ботинок, то все равно шнуровку начинала с левого — и так по нескольку раз в день. А когда перешла на тренерскую работу, то также автоматически неизменно начала шнуровать ботинки с правой ноги... Ни талисмана в молодые годы не было, ни причуд, мол, надо надевать на старт что-то одно и ни в коем случае не переодеваться. Теперь же во время соревнований я три дня костюм не меняю. Я выбираю себе какое-нибудь удобное платье или специально шью — и начиная с «Нувели» (так фигуристы называют традиционный декабрьский международный турнир на призы газеты «Московские новости»), весь сезон надеваю на все старты только его. Теперь не снимаю на соревнованиях шубы, потому что Букин назвал ее счастливой, хотя Наташа и Андрей тоже не верят в приметы. Но если им кажется, что шуба приносит счастье, я готова носить ее, даже когда в зале от жары начинает плавиться лед. Мой талисман — латаная-перелатаная кожаная черепашка. Известный тренер сборной ГДР, наставник такой популярной пары, как Уве Гросс и Мануэла Кагельман, Йохан Линднер, который один из первых начал заниматься подкрутками (ими с большим удовольствием и успешно мы все сейчас пользуемся), подошел ко мне, протянул маленькую набивную, обшитую искусственной кожей черепашку и сказал: «Я знаю, она принесет тебе счастье». Черепаха перекочевала в мой карман. Это произошло шестнадцать лет назад на «Нувели», когда после трех недель совместных занятий я выпустила на соревнования свою первую в тренерской жизни пару — Людмилу Суслину и Александра Тихомирова. Почему Линднер сделал мне такой подарок, не знаю. Он хорошо ко мне относился, а может быть, помнил, как я соревновалась с его парами и хотел теперь пожелать мне удачи. Эта черепашка объехала со мной весь мир в кармане или сумке. Она небольшая, с ладонь, и много места не занимает. Сшитая из кусочков, черепаха стала рваться, накануне Олимпиады в Лейк-Плэ-сиде я дала ее Родниной, и Ира ее аккуратно подштопала. В сезоне 1982 года я черепашку с собой никуда не брала, чтобы она отдохнула, набралась сил, а накануне чемпионата страны 1983 года отдала починить Наташе Бестемьяновой. Наташа вернула черепаху мне перед чемпионатом Европы, на котором они впервые с Андрюшей завоевали золотые медали. Маленькая кожаная черепашка положила начало целой коллекции. В Саппоро на Олимпийских играх 1972 года, где я впервые была в роли тренера олимпийской сборной, привезя пару Ирину Черняеву и Василия Благова, Юра Овчинников подарил мне 13 февраля, в день моего рождения, черепаху. Он сказал: «Ты сама похожа на черепаху Тортиллу, вот тебе на память игрушечная Тортилла»,— и преподнес хорошенькую черепашку, в шапочке и с бусами на шее. Он не знал, что вместе с его подарком у меня дома теперь уже две черепахи. Впрочем, эта парочка дала возможность кому-то пустить слух, что Тарасова собирает черепах, да я и сама стала приглядываться к этим игрушкам и кое-что покупать. Но больше всего мне их дарили. Спортсмены, родные, друзья. Сейчас в моей коллекции больше ста черепах, Саша Зайцев привез мне с Кубы чучело настоящей черепахи, Марина Неёлова нашла для меня стеклянную черепаху в Венеции, моя подруга Ира Возианова купила мне огромную черепаху-подушку в Милане. Большой вклад в коллекцию сделал мой муж, пианист Владимир Крайнев, привозя черепах из всех своих гастролей. Потом черепах стали приносить и Володины друзья. Повторов нет никаких. Черепахи бронзовые, золотые, позолоченные, серебряные (серебряную, очень красивую черепаху, мне подарила Ира Роднина), деревянные, матерчатые. Кстати, две огромные матерчатые черепахи-подушки мне в Лейк-Плэсиде подарили на день рождения Роднина и Бестемьянова. Так и собралась из-за талисмана целая коллекция, может, именно в этом было его предназначение. Коллекция, которую я очень люблю и могу разглядывать, не отрываясь, часами. Я при этом отдыхаю. Правда, моя мама ворчит: «Такое впечатление, что ты не с людьми работаешь, а в зоопарке. Все медали и кубки выставляют на полки, а ты черепах». Ну и что ж. Я люблю их показывать, люблю ими хвастаться, и теперь все наши знакомые знают — Тарасова коллекционирует черепах. Что же касается талисманов, то я, как и прежде, не придаю им большого значения, однако кожаная черепашка никогда не бывает забыта дома. На соревнованиях я ее ищу в кармане и сжимаю рукой, когда тяжело стоять или нервничаешь. Надо же что-нибудь сжимать! Сжимаю я ее, беднягу, поэтому она и рвется — от плохого к ней отношения. Мне кажется, что ни у кого из советских спортсменов амулетов нет. У тренеров есть, например шапка у Чайковской. Впрочем, последние годы она ее не надевает. Когда-то мне предложили написать книгу о фигурном катании, о том, как я стала тренером, о моих учениках. Я долго собиралась и, наконец, решилась. В первые месяцы работы над рукописью мой товарищ привез мне из Дюссельдорфа еще один экземпляр (на сей раз керамический) в черепашечье собрание. Лежит себе такая довольная, отдыхает. Пусть она принесет удачу будущей книге.
Н@стёна: Глава из книги Тарасовой "Красавица и Чудовище" "Выдающиеся тренеры" 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11.
Н@стёна: Глава "Илья Кулик" из книги Татьяны Тарасовой "Красавица и чудовище"
Н@стёна: НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ
Н@стёна: Глава из книги Татьяны Тарасовой «Красавица и Чудовище» Прощай Тарасов...
Leno4ka:
Н@стёна: красивая фотоография!!!!!!
Natka:
Н@стёна: Natka фотки супер!!!!!!!!!!!!
Natka:
Н@стёна: Natka ФОТКИ КЛАСС!!!!!!!!!!
Natka: visualrian.ru - Татьяна Тарасова
Н@стёна: Известный российский тренер Татьяна Тарасова будет включена в Зал славы Известный российский тренер Татьяна Тарасова будет включена в Зал славы мирового музея фигурного катания. Официально это произойдет 20 марта - во время чемпионата мира в шведском Гетеборге. Дочь знаменитого советского хоккеиста и тренера Анатолия Тарасова воспитала олимпийских чемпионов Алексея Ягудина, Илью Кулика, Ирину Роднину и Александра Зайцева, Наталью Бестемьянову и Андрея Букина, Оксану Грищук и Евгения Платова, Марину Климову и Сергея Пономаренко.
Н@стёна: http://i029.radikal.ru/0803/3f/7adf0305edf5.jpg http://i003.radikal.ru/0803/8b/198e1056847f.jpg http://i025.radikal.ru/0803/09/887549102e03.jpg http://i021.radikal.ru/0803/0f/06f70c1298b9.jpg http://i041.radikal.ru/0803/4b/083ffe9e6265.jpg http://i042.radikal.ru/0803/0c/36ca460ef702.jpg
Leno4ka:
полная версия страницы